— Это удовольствие не из дешевых, — пробормотал он.

— Да, я знаю, зато оно весьма прибыльное. — Иначе вверх и вниз по побережью не было бы столько ветровых электростанций. — Уверена, что Алан Сефтон хотел бы управлять первым в стране городом, который полностью обеспечивался бы электроэнергией с помощью ветроустановок. Он выделил бы необходимые средства, понимая, что расходы быстро окупятся. Подобный проект, несомненно, получил бы поддержку со стороны комиссии по охране окружающей среды, так как он сберегает природные ресурсы.

Его скулы порозовели, глаза загорелись. Очевидно, эта идея его заинтересовала. Вряд ли это связано с выбросом норепинеферина, поскольку Кейт сейчас в белом халате и без макияжа.

Он запрокинул голову и посмотрел на вершины утесов, на которых постоянно гуляет ветер. Его глаза потухли. Он покачал головой:

— Нет. «Таллоквэй» — это овцеводческая ферма. Так было при моем отце и так должно оставаться.

— Что, если человек, которому ты продашь ферму, через пять лет построит на ней завод, производящий удобрения?

Грант резко побледнел:

— Я этого не допущу. Я составлю контракт, в котором будет четко указано, что может и чего не может делать новый владелец.

— Кто захочет покупать ферму по высокой цене с подобными ограничениями? С таким же успехом можно установить на ней буферную зону.

Он перебрался на край валуна и спрыгнул с него. Кейт сделала то же самое.

— Мой отец всю свою жизнь посвятил «Таллоквэй». Я не могу допустить, чтобы его многолетний труд пошел коту под хвост.

— Лео был согласен на установление буферной зоны.

Покачав головой, Грант пошел вверх по тропинке. Кейт последовала за ним.

— Нет. Должно быть, у отца был собственный план. Просто он не успел довести его до конца.

— Лео был смертельно болен. Может, он хотел изменить свою жизнь, пока было еще не слишком поздно?

— Зачем? — бросил Грант через плечо. — Он разводил овец, и ему это нравилось.

— Джон Пикеринг утверждает, что в душе Лео был рыбаком. Что, если он занимался фермерством только потому, что считал это своим долгом?

Грант резко повернулся, и она чуть не налетела на него.

— Кейт, прекрати это. Я знаю, что ты делаешь.

Она нахмурилась:

— И что же я делаю?

— Пытаешься посеять в моей душе семена сомнения. Уговорить меня на твой безумный проект.

— Я лишь пытаюсь избавить тебя от навязчивой идеи относительно предопределенности судьбы «Таллоквэй» и заставить взглянуть на ситуацию с практической точки зрения.

Как только эти неосторожные слова сорвались с ее губ, взгляд его стал холодным как лед.

— Навязчивой идеи?

— Грант, я не…

— Привести тебя сюда было ошибкой, — процедил он сквозь зубы, после чего продолжил идти наверх. — Мне следовало знать, какой выбор ты сделаешь.

Для этого комментария он выбрал самое подходящее время. Здесь, на узкой каменистой тропинке, она не может его догнать и заставить ее выслушать. Подъем оказался сложный, поэтому она двигалась медленно и осторожно.

Когда они оба наконец оказались наверху у джипа, Кейт, тяжело дыша, ответила ему:

— Я говорила серьезно, Грант. Я не буду на тебя давить. Я просто хотела, чтобы ты увидел, какие у тебя есть возможности.

— Неужели после твоей болтовни о ветростанциях и буферных зонах ты ожидала, что я поверю, что ты не используешь информацию об этой находке в своих целях? — спросил он, стоя к ней спиной.

Внутри у Кейт все сжалось.

— Нет, я не собираюсь этого делать. Да, я ожидала, что ты мне поверишь.

Если бы Грант повернулся и заглянул ей в глаза, он бы не стал в ней сомневаться.

— Почему?

Ее грудь пронзила огненная стрела боли.

— Скажи мне, разве до сих пор я использовала что-то в своих корыстных целях?

— Ты получила время. Получила мэра в качестве союзника. Привлекла на свою сторону моего отца.

— Все это не упало само мне в руки, Грант. Я много трудилась, чтобы это получить. Честно трудилась.

— Раз ты такая честная, дай мне слово.

Кейт замерла.

— Если хочешь, чтобы я тебе поверил, дай мне честное слово, что ты не сообщишь комиссии об этом месте.

— Ты меня проверяешь, как проверял своего отца? — спросила она. — Скажи мне, если я не дам тебе слово, я выдержу твое испытание на верность?

— Что ты имеешь в виду, черт побери? — Его ноздри яростно раздувались.

— Ты ушел от Лео, когда тебе было шестнадцать. Как долго ты втайне надеялся на то, что он приедет к тебе и будет умолять тебя вернуться? Как сильно ты расстроился из-за того, что он так за тобой и не приехал?

Его щеки порозовели.

— Кейт, не надо об этом, — произнес он предостерегающим тоном.

«К черту осторожность!»

— Почему, Макмертри? Я предам либо тебя, либо себя, свою команду и тюленей. Что еще я могу потерять?

— А как насчет лаборатории и комнаты в доме?

— Можешь их забрать. Это ничто по сравнению с… — К счастью, она вовремя остановилась.

— По сравнению с чем?

Она набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула.

— С твоим доверием. — По крайней мере, это частичная правда.

Грант долго молчал.

— Почему оно так для тебя важно?

Она ни за что не скажет ему всей правды. Не даст ему оружие против нее.

— Потому что я порядочный человек, Грант. Я просто пытаюсь найти такое решение, чтобы ни один из нас ничего не потерял. Но ты относишься ко мне так, будто я гигантская корпорация, которая хочет отобрать у тебя твою недвижимость.

— Сейчас речь идет не о твоей порядочности.

— Я понимаю, что ты чувствуешь себя виноватым перед своим отцом. Что у вас были сложные отношения. Что ты выбрал профессию, которая заставляет тебя подозревать всех и вся. Но я просто прошу тебя доверять мне. Верить в меня…

На последнем слове ее голос предательски дрогнул, и она, замолчав, быстро направилась к пассажирской дверце, чтобы Грант не заметил слезы, которые внезапно подступили к ее глазам.

— Кейт…

— Просто отвези меня домой, Грант, — попросила она, забравшись в машину.

Сев за руль, он молчал с полминуты, не глядя на нее. За это время ей удалось справиться со слезами.

— Ты произнесла хорошую речь, — наконец сказал он, — но кое-чего в ней не хватало.

— Чего? — устало спросила Кейт.

— Твоего честного слова.

Кейт показалось, что она стоит на краю пропасти, мрачной и пустой, как сердце Гранта Макмертри. Как он только может сомневаться в ее честности? Думать, что она может подвести того, кого любит?

Она любит Гранта. Это она начала осознавать, когда лежала рядом с ним на валуне, вдыхая его запах и чувствуя себя защищенной. Как ее только угораздило влюбиться в мужчину, который никогда не будет ей принадлежать?

Посмотрев на Гранта, она выдавила из себя:

— Я даю тебе свое честное слово, Грант Макмертри. Я не скажу комиссии по охране окружающей среды, что мне известно, куда тюлени отправляются в брачный период. Я не буду ничего предпринимать, чтобы помешать продаже фермы. Ты получишь то, чего хочешь.

Но будь она проклята, если задержится хотя бы на день в доме мужчины, который о ней такого невысокого мнения. Она будет спать в своей машине. Ей к этому не привыкать. За оставшееся время ей нужно собрать как можно больше образцов. Исследовать их можно и потом в университетской лаборатории. Когда ей будет закрыт доступ к колонии тюленей, она станет главным местом ее обитания.

Отвернувшись, она уставилась в окно и украдкой смахнула с щеки предательскую слезинку, не подчинившуюся ее железной воле.

Глава 11

Стоя в приемной районного совета, Грант нетерпеливо постукивал ногой по кафельному полу. Секретарша в третий раз сердито посмотрела на него, и он снова прижал подошву ботинка к полу.

Мгновение спустя внутренняя дверь открылась, и из нее вышла женщина средних лет с папкой в руках.

— Мэр вас сейчас примет, — сообщила секретарша Гранту. Ее лицо выражало облегчение.