— Вижу, ты не шутила, когда говорила, что выросла на ферме. Ты настоящая сельская девчонка, — заметил Грант.

— Я из Санбрука. Мы в основном разводили коров. Также у нас были овцы и альпака.

— Что произошло с ними, когда ты переехала в город?

— Наверное, их продали.

— Наверное?

— Я не спрашивала, потому что не хотела знать. Я их очень любила, особенно альпака.

Грант покачал головой:

— И никто не спросил твоего разрешения? Неужели никого не интересовало, чего хотела ты?

Для нее было большой неожиданностью услышать от другого человека то, что мучило ее всю ее взрослую жизнь.

Пожав плечами, она начала изучать меню.

— Мне было двенадцать. Что я могла поделать? Тетя Нэнси ни за что на свете не переехала бы на ферму.

Официантка принесла пиво для Гранта и содовую для Кейт, и они заказали еду.

— Как странно, — задумчиво сказал Грант, когда она удалилась. — В то время как я делаю все, чтобы поскорее избавиться от «Таллоквэй», ты, наверное, ничего бы не пожалела, чтобы вернуть свою ферму.

Кейт сделала глоток содовой:

— Да.

— Ты когда-нибудь туда возвращалась?

— Однажды. Даже несмотря на то, что прошло несколько лет, мне было больно смотреть, как другие дети лазают по моим деревьям, как их мама вешает белье на нашу веревку. — Ее голос сломался, и она сделала еще глоток.

Грант даже не притронулся к своему пиву. Его внимание было полностью приковано к ней.

— На что вы с тетей потратили деньги, вырученные от продажи?

— Часть пошла на выплату сельскохозяйственного займа, часть на мое содержание. Небольшую сумму, которая осталась, я получила в день своего восемнадцатилетия. Она вся ушла на первоначальный взнос за мою квартиру. — Положив руки на стол, Кейт наклонилась вперед: — Грант, зачем ты продаешь «Таллоквэй»? Почему бы тебе не сдать ферму в аренду или не нанять управляющего? Не сохранить ее для своей семьи?

— Какой семьи, Кейт?

— Будущей. Ты мог бы нанять человека, который занимался бы фермой до тех пор, пока она тебе не понадобится.

— Предлагаешь мне взять тебя на эту работу?

— Нет. Но я бы все отдала за возможность вернуться к сельской жизни. Иметь что-то свое. Дом. Землю. По-моему, лучше владеть пустой фермой, чем продать ее.

— У пустой фермы нет души, Кейт. Я лучше продам «Таллоквэй» чужаку, который будет использовать землю по назначению и заботиться о ней.

— Иногда я смотрю на тебя и вижу твоего отца.

Он напрягся.

— Я сделала тебе комплимент, Грант. Лео был сложным человеком, но преданным. Он хотел, чтобы его ферма процветала.

— В таком случае ему следовало оставить ее кому-нибудь другому.

— Потому что тебя она не интересует?

— Потому что я не фермер.

— Ты это говоришь уже не в первый раз. Думаешь, фермер рождается с нужным набором знаний?

— Нет. Он учится, перенимает опыт других.

Кейт нахмурилась:

— Лео тебя ничему не учил?

Грант опустил голову. Он долго смотрел в стакан с пивом, прежде чем поднять взгляд на Кейт.

— Я не хотел учиться.

— Ты не хотел быть фермером даже в детстве?

— Я не хотел, чтобы за меня планировали мое будущее. Если бы отец хотел, чтобы я пошел в армию, я, возможно, захотел стать фермером. Он очень на меня давил. — Между его бровей залегла складка.

Она кивнула:

— Я понимаю. Лео вел себя властно, порой грубо. Особенно после того как… После того как узнал, что у него мало времени.

Морщины на лбу Гранта сделались глубже.

— Что ты имеешь в виду?

Кейт поспешила исправить свою оплошность:

— Прости. Я хотела сказать, что после того, как Лео узнал свой диагноз, он начал чувствовать острую нехватку времени. Ему нужно было привести все в порядок.

Грант резко побледнел и застыл на месте.

— Какой диагноз? — произнес он внезапно охрипшим голосом.

«Он ничего не знал!» Внутри у Кейт все упало.

— Грант, мне так жаль. Я понятия не имела, что ты не…

— Кейт! — сказал он так громко, что люди за соседними столиками повернули головы в их сторону. — Какой диагноз?

Ее переполняло сочувствие. Она помнила бледное лицо школьной директрисы миссис Мартин, ее дрожащие пальцы, бесконечные секунды неведения…

— Грант…

— Скажи мне, Кейт.

Она сделала глубокий вдох:

— У него был рак легких. Неоперабельный. Ты ничего не знал?

Широкая грудь Гранта поднялась и упала. Он уставился на стол.

«Черт побери, Лео, как ты мог сказать о своей болезни незнакомой женщине и не сказать родному сыну?»

Подавшись вперед, она накрыла холодные руки Гранта своими. Его кадык задергался вверх-вниз. Взгляд Кейт начал блуждать по залу. Увидев официантку с подносом, направляющуюся к их столику, Кейт еле заметно покачала головой. Девушка правильно поняла ее знак и вернулась на кухню.

— Ты в порядке, Грант? — спросила она, сжав его пальцы.

Грант отдернул свои руки и положил на колени. Когда он наконец поднял голову, его лицо было непроницаемым.

— Я не знал, Кейт. Мне жаль, что тебе пришлось…

Она прокашлялась:

— Он сказал мне в августе прошлого года на случай, если с ним что-нибудь произойдет. Я чаще всех бывала на его ферме.

— С ним что-то произошло, но тебя там не было.

Кейт ощутила знакомое чувство вины.

— Я была на конференции.

— Тебе нет необходимости оправдываться. Ты не была его сиделкой и не несла за него ответственности.

— Он был моим другом.

Грант фыркнул.

— Ты можешь сколько угодно во мне сомневаться, но тебя там не было.

Его глаза сверкнули.

— У меня была своя жизнь.

— Я имею в виду, что ты не можешь судить о нашей дружбе, — мягко произнесла она. — Очевидно, вы с Лео редко общались, поэтому он все сказал другу. Думаю, Алан Сефтон тоже знает.

— Если он знает, ему придется со мной объясниться, — отрезал Грант. Его ноздри неистово раздувались.

Кейт нахмурилась. «Отчего, по его мнению, умер его отец?»

— Позволь мне отвезти тебя домой, Грант?

Он обвел взглядом зал:

— Но наша еда…

— Я что-нибудь приготовлю тебе дома. — Она встала и взяла свою сумочку. — Пойдем.

Грант медленно поднялся, положил на столик несколько банкнот, и они вышли на улицу.

— Дай мне ключи от машины, — сказала она ему.

— Я сам поведу, — возразил он.

— Ты завезешь нас в кювет.

Немного помедлив, Грант швырнул ей ключи.

— В машину, Макмертри, — скомандовала она, сев за руль.

Ему ничего не осталось, кроме как забраться на пассажирское сиденье. «Рак легких».

Теперь Грант понял, почему Алан выглядел так неловко, когда он сказал, что в доме Лео все пропахло табаком. Понял, что делали в его холодильнике банки с чайным грибом.

Грант глубоко вдохнул.

Лео специально выбрал время, когда Кейт не будет на ферме, чтобы покончить с собой. Очевидно, он не хотел, чтобы эта добрая, отзывчивая женщина пришла в ужас, найдя его бездыханное тело. Надеялся на своего старого приятеля Алана Сефтона.

Кейт не виновата в смерти его отца. Грант испытал облегчение, на смену которому тут же пришло чувство вины. Ему следовало навещать отца чаще чем раз в год, проводить с ним больше времени. Неудивительно, что одинокий больной старик привязался к Кейт.

Повернув голову, Грант посмотрел на женщину, сосредоточившуюся на дороге. Она не воспользовалась его слабостью в своих целях. Она поддержала его, как поддержала его отца в тяжелое время.

Он прокашлялся:

— Кейт, спасибо тебе.

Она обеспокоенно посмотрела на него:

— Как ты?

— Жить буду.

Судя по тому, как Кейт нервно покусывала губу, она хотела его о чем-то спросить.

— Давай, Кейт, спрашивай.

— Разве в свидетельстве о смерти не указана причина? Или ты его не видел?

Внутри у Гранта все оборвалось. Разве он может сказать Кейт правду? Ей бы это причинило боль, а его отцу уже все равно.

— Я его видел, — осторожно ответил он.